Необязательно мальчики после школы идут в филологи. Они просто идут в журналисты.

Во-первых, романтика.

Во-вторых, честолюбие.

В третьих, антураж.

В четвертых, слышали где-то мальчики про могущество "четвертой власти" и про права, данные ей законом.

Реальность не коробит мальчиков, они азартно хватают тему.

Невызревшие принципы перерождаются в потребность творить в угоду. В угоду корпоративным целям, в угоду принципу "против кого дружим", в угоду шороху купюр.

Они требуют, делают умозаключения, саркастически похохатывают, иронически цитируют, туманно угрожают.

Мальчики ощущают себя заматеревшими профессионалами. Реальный мир грязной газетной кухни выдавливает из них и совесть и честь.

Постепенно мальчики вгрызаются в специфичный мир отретушированных склок, и, будучи убежденными, что земля вертится в соответствии с предопределенной ими траекторией, устанавливают новый режим своих мироощущений - не они ради профессии, а профессия ради них.

Мальчики взрослеют, заболевают амнезией. Их не радует удачно найденный образ, они не вдохновляются красивым и чистым словом.

Мальчики как данность принимают постулат, что их профессия - ремесло.

Мальчики размежевываются, косят с оглядкой, на соперника, именуемого ранее коллегой. Некоторые растут, иные уходят. Одни мальчики уходят в клоунаду. Не обременяя себя пониманием процесса, их вовлекшего, резвятся на газетных страницах, ерничая и роняя слюни.

Другие находят добротного хозяина, и, помня имя его, уходят в записные снобы, именуются аналитиками и политологами.

Третьи, уповая на тайный свой талант, уходят в книгописание. Они понимают, что не станут Чеховым и Булгаковым, но Ерофеевым и Сорокиным - вполне.

Четвертые никуда не уходят - они знают предел своих возможностей, знают основы ремесла, поэтому и сидят, не дергаясь, у кормушек, кому как повезет.

Мальчики стареют, начинают брюзжать, обижаются на проворных молодых мальчиков, на заказчика, на геморрой, на редактора, на плохое питание, на весь мир.

Приходит время и мальчики умирают.

Может, через годы, роясь в случайном ящике в подвальном тупике, некто извлечет на свет запыленный номер неизвестной газеты со странной статьей. С молодым нерастраченным пылом. 

                                                      Александр Палькин